Как Тимошков и компания победили прокуратуру

Быть обиженным и посаженным нынче выгодно. Если прежде каторга означала загубленную жизнь и подорванное здоровье, то, например, лоснящийся Николай Симоненко, ближайший сподвижник губернатора Николая Денина, за свою каторгу хочет получить больше 16 миллионов рублей от государства. Где вы найдете такую официальную службу, чтобы за год можно было заработать 16 миллионов?

Неплохо быть и обиженным. Как Николай Тимошков, владелец однофамильного короба на Красноармейской, загромождающего улицу. У него  и сотни обиженных арендаторов. От них после открытия этого шанхая требовали написания заявлений  на всех и вся. Чтоб неповадно было государственным органам впредь наступать на мозоль толстосумов. Писали пачками заявления – на прокуратуру, приставов, МЧС.

Но надо признать, что те дали повод. Не только для того, чтобы жаловаться на них, но  для того, чтобы усомниться  в их государственности.

Суров прокурор области Николай Журков. Редко когда улыбнется. А что за этой суровостью? Несгибаемая твердость? Неслыханная смелость? Давайте вглядимся в лик прокуратуры. Способна ли она нас защитить?

В  октябре прошлого года прокуроры вплотную подобрались к Тимошкову. Опосредованно,  но как бы принципиально. Они прищучили пристава-исполнителя из Бежицкого отдела. Тот преждевременно решил окончить производство, согласно которому Тимошков обязан был устранить нарушения требований пожарной безопасности в  шанхае, хотя большинство нарушений законодательства о пожарной безопасности толстосумы не устранили.

Через месяц прокуратура выдвигает уже более суровые претензии: в здании-коробке на Красноармейской выявлено свыше 50 нарушений  законодательства о пожарной безопасности, 15 из которых представляют угрозу для жизни и здоровья граждан. Тогда же в суд направляется исковое заявление с требованием устранить выявленные нарушения. А в качестве обеспечительных мер прокуратура тогда еще предложила суду запретить эксплуатацию здания до полного устранения выявленных нарушений.

Такое же требование прокурор города выдвигал еще в августе 2010 года, но судья тогда отказался его удовлетворить. Еще бы, какие обороты у прокуратуры и какие – у Тимошковых. Но вот спор перекочевал в здание областного суда. Он и решил запретить эксплуатацию шанхая. В ином случае он мог бы запретить служение фемиде и тому судье, который был очарован Тимошковым и отказал прокуратуре, но у нас ведь независимость судейства безгранична. Точнее, она ограничена степенью влияния власти и денег.

Итак, здание закрыли. Тимошков, прорываясь в него, наехал на сотрудника ГИБДД, после чего УМВД пригрозило ему возбуждением уголовного дела. Наезд был, травма была, свидетели есть – нет пока только дела. И, скорее всего, не будет. Все сведут к недоразумению: Тимошков нажал не на ту педаль, а гаишник выставил не ту ногу. В общем, высокие договаривающиеся стороны договорятся и даже расцелуются взасос. Это ведь так похоже на соблюдение прав человека по-брянски. Или шире – по-российски.

Но если этот позор грязным венком осядет на шею брянской полиции, то позор прокуратуры гораздо смачнее. Сначала она обратилась в суд с требованием покарать Тимошкова, потом понесла туда же требование отозвать свои иски.  Хорошо еще, что прокуроры не присовокупили к этим бумагам требование наказать их самих. Как нам рассказывали в суде, там долго не могли поверить, что прокуратура не шутит.

- Как это понимать? Да вы, как клоуны, играетесь с бумагами, которые противоречат друг другу, - говорили судейские прокурорским.

А те молчали. И что они могли сказать, если в суд ходил не  прокурор области Николай Журков, а чины поменьше. Что же в это время делал Журков? Сидел и был суров. Он символизировал смелость, принципиальность, непоколебимость. Но над ним смеялись. Смеялись судейские, и пуще всего трясся живот у Тимошкова. Он, захлебываясь, гоготал, он не ожидал, что прокурорские обделаются так быстро. Ну, продержались бы еще хоть недельку. Понятно, что Денин помогает корешу, понятно, что мешки деньги на «свободу» и «раскошмаривание бизнеса ушли» в родимую столицу, но уж недельку-то могли бы продержаться суровые прокуроры. Сдулись. Растоптали себя. Уничтожили. Опозорили себя на всю область и даже на полстраны.

С другой стороны, все грустно. Если какой-то делец, хотя и кореш Денина, может поставить на колени главное надзорное ведомство, то получается, что он измывается и над народом. Ведь народ учредил прокуратуру. Какое же тут веселье? Где тут здравый смысл? И многие ведь сочувствовали торгашам, засевшим в  тимошковском шанхае. Те плакали и говорили, что потеряли источник заработка и вообще свою работу. Они всерьез считают перепродажу китайского хлама работой. Нет, друзья, работа – это на БМЗ и в поле, а вы еще раз доказали, пресмыкаясь перед Тимошковым, что не можете считаться работниками. Просто – холопами за прилавком. Знаем, что это высказывание вызовет бурю негодования полудомохозяек, которые «одни воспитывают детей», но пора уже отделять зерна от плевел. Пора уже признать, что «не челноки спасли страну», а все тот же народ, который горбатился в поле и у станка, пока кто-то вез контрабанду из Турции. Контрабандисты – это и есть основной контингент тимошковского сарая на Красноармейской. Кто не платил по сотке долларов таможенникам в «Домодедове» или «Шереметьеве» - пусть бросит в нас камень. Бросили? Ах, нет камней... Ну что ж, пресмыкайтесь  и дальше. И объясните вашим детям, что сражаетесь за свое право на работу. И что пишете кляузы не по велению хозяина, а по велению вашего контрабандного сердца.