Губернатор Николай Денин побывал на призывном пункте – он ведь возглавляет областную призывную комиссию. Как сообщила пресс-служба администрации, прежде всего губернатор поинтересовался у ребят, кто их них идет служить «с желанием». Практически все сидевшие в актовом зале 100 человек подняли руки.

- Хорошо, что сегодня у молодых людей нет страха перед воинской обязанностью, - сказал Николай Денин. – Что они ответственно относятся к ней.

А может, это все-таки плохо? Ведь по какой-то причине числился же сын Денина в уклонистах. Убегал же он от сотрудников военкомата далеко и быстро.

Впрочем, во время телевизионной передачи на НТВ военный комиссар Брянской области Андрей Соломенцев пытался доказать, что Александр Денин все же отдал долг Родине, послужил Отечеству. Но назвать часть и даже род войск не смог. Не по генеральскому чину такие мелочи запоминать.

Соломенцев сказал Денину: «Нередки случаи, когда ребята просятся служить, но к ним у медиков возникают определенные вопросы. Стараемся подходить в каждом случае индивидуально. План мы всегда выполняем на 100. Так будет и в этот  раз. При этом проводим отбор по всем существующим требованиям – солдаты, имеющие серьезные ограничения по здоровью, Родине не нужны. Ей нужны крепкие духом и телом молодые люди, способные в достаточно короткие сроки освоить воинские специальности, стать полноценными бойцами».

Видимо, поэтому многих калечат еще до армии, о чем рассказали родители одного из призывников.

Во время призывной кампания сотни вполне здоровых юношей прошли через Брянскую психиатрическую больницу. Через пару недель они выходили оттуда потрясенными. Попасть в сумасшедший дом можно даже за след ожога от сигареты на руке.

Денис уже успел закончить институт. Его желание отслужить год в армии родители поддержали. Парень спортивен, общителен. Но сейчас в его помрачневшем взоре след пережитого кошмара. Врачи районной призывной комиссии заметили на его руке следы нескольких порезов. Обычное юношеское гусарство во имя любимой девушки, но медики истолковали его по-своему. Приговор в таких случаях один – нужно провериться в психушке. 

Девять дней Денису пришлось жить вместе с настоящими больными, облаченными в клетчатые костюмы. В палате на девять коек было три призывника из сельских районов, остальные – буйные и не очень. Денис угрюмо вспоминает: «Думаю, если любой нормальный человек побудет там месяц, то он рехнется. Я и не предполагал, что нас поместят вместе с сумасшедшими. Одного деда усмиряли на наших глазах, призывник пытался помочь санитарам, и дед его укусил. Парень, которого привезли после нас, кричал, что не  позволит делать ему уколы, потому что становится от них шальным. Он спал потом целыми днями. На рис и картошку в железных тарелочках я не мог  даже смотреть, казалось, это какие-то отходы, брал только булочку. В заплеванный, закуренный туалет заходить страшно, больные толкутся рядом, не знаешь, чего ожидать от них. В палате был какой-то осужденный, который,  как говорили, симулировал болезнь. Через два дня он смог выписаться.

По сути, все ночи у меня были бессонными. В чем заключается обследование, я не понял. Пятнадцать минут в день поговорит с тобой врач, постучат по коленкам – вот и все».

Георгий, отец призывника, с трудом уговорил сына остаться в психушке  до получения медицинского заключения: «На восьмой день он сказал, что если завтра его не отпустят, то он сбежит. Представьте мое состояние, когда я увидел, что сын утром с метлой стоит у ворот больницы. У меня была одна мысль: хоть бы знакомых не оказалось рядом. Для меня психушка – это позор. А как сын должен объяснить своим друзьям, где он пропадал почти две недели? Был в сумасшедшем доме?» Мать призывника тоже не может отойти от потрясения: «Домашний ребенок – и вдруг оказался в таком окружении… Сын моих знакомых, который побывал в той же психушке и насмотрелся  этих ужасов, стал после того шантажировать родителей намеками на самоубийство. Там же калечат ребят».

Еще недавно была угроза того, что многих пациентов Брянской психиатрической больницы, N 1, в том числе преступников, просто распустят: суд потребовал закрыть старый корпус из-за нарушения норм пожарной безопасности. Однако за 130 миллионов рублей успели достроить новый корпус. Правда, места для призывников в нем не оказалось, их по-прежнему ждет «палата N 6». Мутные, тяжелые взгляды, один больной дико трясется под одеялом, другой требует, чтобы его отправили в монастырь… Здесь и лежат призывники.

- Своего сына я сюда не согласился бы отправить, - признался  врач, работающий здесь. – Но есть приказ Министерства обороны N200, изданный более пятнадцати лет назад. В нем сказано, что  нужно проводить стационарное обследование тех призывников, психическое здоровье которых вызывает сомнение: достаточно и шрама от сигареты на руке. Через нашу больницу каждый год проходило около шестисот юношей. Но сейчас двести подростков отправляют в детскую больницу того же профиля. Присылали к нам еще и солдат-срочников, это было уже совсем тяжело. Сейчас их отправляют в Питер».

В упомянутом приказе Министерства обороны не сказано, что призывников нужно обследовать обязательно в психбольницах, речь идет о медицинских учреждениях. Но ни военные, ни гражданские власти, ни медики даже не попытались создать экспертные отделы для призывников при обычных больницах. Тем самым подростков уберегли бы от тяжелых психологических травм. Ведь из шестисот призывников не менее половины признают вполне здоровыми. Но даже большинству остальных ставят невинный диагноз – временное расстройство личности: «Врачебная комиссия военкоматов обязана направить на обследование даже тех ребят, которых бабушка давным-давно отводила к врачу. Ребенок был чересчур подвижен, вот ей и показалось, что у него какие-то отклонения. А в личное дело это посещение уже попало, его не вырубишь топором. Сегодня почти нет уклонистов, все хотят служить. Но случился у парня срыв из-за несчастной любви – пожалуйте к нам. Проверять некоторых ребят действительно нужно, потому что им доверят оружие. Но мы сами против сложившейся практики. На мой взгляд, обследования будущих солдат должны  проводить в гарнизонных госпиталях, а не у нас».

Конечно же, речь идет не о том, чтобы прекратить проверки психического здоровья будущих солдат, а о том, чтобы не травмировать их до службы, отправляя в палаты для сумасшедших. Насильно в больнице никого не держат, но предупреждают: теми, кто не обследуется, прокуратура займется как уклонистами. Медики убеждены, что в больнице нужно создавать экспертный отдел. Властям не раз отправляли письменные предложения, но на новое строительство денег нет.