ПОСТАНОВЛЕНИЕ (Страсбург, 11 февраля 2010 года) -------------------------------- <*>
Перевод на русский язык Николаева Г.А.
По делу "Федченко против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе: Христоса Розакиса, Председателя Палаты, Нины Ваич, Анатолия Ковлера, Ханлара Гаджиева, Дина Шпильманна, Сверре-Эрика Йебенса, Георга Николау, судей, а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда, заседая за закрытыми дверями 21 января 2010 г., вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура
1. Дело было инициировано жалобой N 33333/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Олегом Дмитриевичем Федченко (далее - заявитель) 26 июля 2004 г.
2. Интересы заявителя представляла А.К. Соболева, юрист, практикующий в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.
3. 24 ноября 2006 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты I. Обстоятельства дела

 

A. Публикация статьи
4. Заявитель родился в 1968 году и проживает в селе Супонево Брянской области.
5. Заявитель является редактором ежедневной газеты "Брянские будни", выступив ее учредителем в 1999 году.
6. В 2003 году в Брянске и Брянской области была распространена листовка, касающаяся депутата Государственной Думы Шандыбина, который собирался участвовать в предстоящих выборах. Листовка гласила: "Хватит рассказывать сказки!!! Обратимся к фактам! Прочтем израильскую ежедневную газету "Бесэдер". Состояние депутата Государственной Думы Василия Шандыбина оценивается газетой в 13 123 400 долларов!! Не верите? Откуда взялись эти деньги??? Василий Шандыбин получает 1 000 долларов США за письмо на бланке депутата Госдумы, и 5 000 долларов за депутатский запрос по деликатной теме!!! Лоббирование интересов Владимира Брынцалова в Госдуме - 300 000 долларов в год. Прибыль от торговли лекарствами и продажи просроченных лекарств в Брянской области - 600 000 долларов в год. Голосуйте за нашего земляка Василия Шандыбина, и вы точно превратите его в миллиардера!!!"
7. Листовка была процитирована либо пересказана рядом газет, включая "Деснянскую правду" от 8 октября 2003 г. и "Комсомолец Брянска" от 14 октября 2003 г., а также новостными интернет-сайтами, включая сообщения на www.news.nashbryansk.ru, www.gazeta.ru, www.vlasti.net и www.sem40.ru от 3 октября 2003 г., сообщение на www.sobesednik.ru в неустановленную дату в октябре 2002 г. и сообщение на www.globalrus.ru от 20 октября 2003 г. Заявитель собрал копии газетных статей и распечаток с интернет-сайтов.
8. 9 октября 2003 г. в N 206 (N 41) газеты "Брянские будни" заявитель опубликовал статью "Вася и Израиль". В статье говорилось: "Васю оклеветали. Иваныча. Шандыбина. Рука тянется к топору. Месть! За нашу рабочую совесть! Тираж листовки, которая распространилась по городам и селам, по словам самого Василия и его сторонников, составляет полмиллиона копий, и в ней говорится о том, что Шандыбин сколотил состояние, превышающее 13 миллионов долларов. Резкий отпор обвинениям дала "Брянская правда". Он не брал, говорит "Правда", Брынцалов не откидывал ему 300 000 долларов за помощь в продаже лекарств, и 5 000 баксов за депутатский запрос, это что-то неслыханное. На самом деле, когда мы говорим о Васе, нужно заметить, что дареному коню в зубы не смотрят. Вася передал медицинское оборудование в дар двум поликлиникам, и не сосчитать, сколько музыкальных центров он передал школам и детским домам. У дарителя явно неуместно спрашивать, где он взял деньги на это добро. Благотворители платили Шандыбину за красивую прическу, и он справедливо распределял улов среди нуждающихся. Если имеются сомнения, они вызваны неприглядной историей российского "парламентаризма". Недавно, в связи с событиями 1993 года, нам напомнили, как цинично Ельцин купил депутатов, которые еще не решили, на какую сторону баррикад бежать. Он обещал им жирный кусок пирога, и они быстро побежали за этим куском, глотая слюну. Партия Жириновского обвинялась во взяточничестве много раз, но все наши выборные представители берут (взятки) (кроме Васи, конечно), если мы имеем в виду не только деньги, но и борзых щенков: подношения от западных покровителей, от Ходорковского или Абрамовича, живущих в России. И это серьезная школа, школа продажности. Вот почему обвинение против Шандыбина из нелегальной листовки упало на благодатную почву. Брал или нет Василий Иванович взятки, он должен будет отвечать за всех своих коллег, за то, что сидел рядом с продажными депутатами в продажной Думе много лет. В некотором смысле, это законная расплата. Кто же автор? Он ближе к телу Василия Ивановича, чем думает сам депутат. Конечно, самый простой ответ: кто-то, намеревающийся выступать против него в том же избирательном округе. Мы не сомневаемся, что недоброжелатели Васи из этого лагеря также будут марать бумагу, но листовка, содержащая ссылку на израильский источник, в действительности происходила из другого лагеря. Из какого? Вспомните, кто недавно был в Израиле. Так, номинально эти силы были союзниками Шандыбина, но на самом деле они считали его слугой. А слугам нужно напоминать, из какого хлева они вышли, чтобы они не важничали и были послушны. К сожалению, Шандыбин ищет недоброжелателей не в том лагере. Их следует искать среди людей, которые прикрываются красными флагами. Их почерк узнаваем. Их последняя провокация в прессе была, фактически, приложением к "Брянским будням". Они опубликовали фальшивое издание "Будней", содержавшее критику оппозиции Лодкину, в частности, чтобы испытать свою секретную типографию. Хотя редакция обратилась с официальной жалобой, правоохранительные органы не пытались найти издателя. И вот новый залп, явно не последний, со стороны подпольного областного комитета (Коммунистической партии)". B. Первое судебное разбирательство
9. 15 октября 2003 г. избирательная комиссия Брянской области приняла постановление, которым статья заявителя была признана агитационной и имеющей целью вызвать негативное отношение к Шандыбину. Заявитель обжаловал данное постановление в суде.
10. 26 ноября 2003 г. Брянский областной суд признал постановление незаконным. Суд постановил: "...(С)татья была опубликована 9 октября 2003 г... до начала избирательной кампании... (С)татья содержит информацию о распространении листовки, говорящей, что В.И. Шандыбин располагает состоянием, превышающим 13 миллионов долларов, и предположения автора о наличии таких денег и их источниках. Содержание листовки не цитируется в статье. Текст статьи не содержит информацию о предстоящих выборах в Государственную Думу... о В.И. Шандыбине как кандидате в депутаты Государственной Думы, его политических убеждениях и идеях, а также агитационных призывов голосовать за или против В.И. Шандыбина или иных кандидатов. ...Федченко заявил на слушании, что статья не имела цели агитации, но лишь содержала его мнение, касающееся распространенной листовки и содержащейся в ней информации. (Ответчик) не представил доказательств обратного..."
11. Избирательная комиссия Брянской области обжаловала решение.
12. 18 февраля 2004 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил решение без изменения. C. Второе судебное разбирательство
13. 20 октября 2003 г. Шандыбин предъявил иск о защите чести, достоинства и деловой репутации к заявителю в Брянский районный суд Брянской области, требуя компенсации в сумме 500 000 рублей. Он утверждал, в частности, что следующие фрагменты не соответствовали действительности и умаляли его честь и репутацию: "Шандыбин сколотил состояние, превышающее 13 миллионов долларов". "Он не брал, говорит "Правда", Брынцалов не откидывал ему 300 000 долларов за помощь в продаже лекарств, и 5 000 баксов за депутатский запрос это что-то неслыханное". "Так, номинально эти силы были союзниками Шандыбина, но на самом деле они считали его слугой. А слугам нужно напоминать, из какого хлева они вышли, чтобы они не важничали и были послушны".
14. 31 мая 2004 г. Брянский районный суд вынес решение в пользу истца. Суд постановил: "...(С)татья "Вася и Израиль" в целом, а также отдельные фразы и слова (предмет обсуждения) в ней убедительно свидетельствуют о негативной оценке и содержат прямые эмоциональные суждения, составляющие оскорбительные выпады и косвенные суждения. ...(П)ервое утверждение как таковое, в контексте статьи, является оскорбительным и умаляет честь и достоинство истца и... его репутацию. Ответчик не доказал противоположное. Иск является обоснованным. ...Автор иронически использует (сленговые слова) во (втором) утверждении, чтобы придать ему циничный, оскорбительный характер, и описывает истца в отрицательных выражениях. Утверждение вышло за рамки цивилизованного сообщения и нарушает нравственные стандарты. Соответственно, утверждение истца... об унизительном характере цитаты было обоснованным. ...Третье утверждение имеет эмоционально выраженный тон оскорбления и унижения и представляет (депутата) читателям в отрицательном свете, как лицо, способное причинять вред обществу. При метафорическом использовании слова являются неодобрительными по тону. Истец имел основания считать утверждения оскорбительными и клеветническими. Суд полагает, что эти сведения умаляли честь, достоинство и репутацию истца".
15. Суд взыскал с заявителя 5 000 рублей в качестве компенсации морального вреда, причиненного истцу. Заявитель также был обязан предоставить Шандыбину возможность опубликовать свой ответ в "Брянских буднях". Заявитель обжаловал решение.
16. 1 июля 2004 г. Брянский областной суд изменил решение в части публикации ответа истца в "Брянских буднях" и оставил без изменения решение в остальной части. Суд счел, что, поскольку Шандыбин не обращался непосредственно в "Брянские будни" для публикации ответа в течение одного года с момента публикации сведений, умаляющих честь, достоинство и репутацию, в соответствии со статьями 45 и 46 Закона "О средствах массовой информации" он был лишен возможности обращения в суд в этом отношении. Суд также постановил: "На основании доказательств, исследованных в решении, суд (первой инстанции) пришел к правильному выводу о том, что спорные утверждения не соответствовали действительности и умаляли честь, достоинство и репутацию истца".

II. Применимое национальное законодательство

 

A. Конституция Российской Федерации
17. Статья 29 гарантирует свободу мысли и слова, а также свободу массовой информации.

B. Гражданский кодекс Российской Федерации
18. Статья 152 предусматривает, что гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности (пункт 1). Если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, распространены в средствах массовой информации, они должны быть опровергнуты в тех же средствах массовой информации (пункт 2). Гражданин, в отношении которого средствами массовой информации опубликованы сведения, ущемляющие его права или охраняемые законом интересы, имеет право на опубликование своего ответа в тех же средствах массовой информации (пункт 3). Он вправе также требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных распространением таких сведений (пункт 5).

C. Закон "О средствах массовой информации"
19. В соответствии со статьей 45 Закона "О средствах массовой информации" N 2124-I от 27 декабря 1991 г., средство массовой информации может отказать в публикации ответа на порочащие сведения, если потерпевший не обращался за публикацией ответа в течение года с момента публикации таких сведений <*>. В соответствии со статьей 46 отказ в публикации ответа может быть обжалован в суд в течение одного года с момента публикации опровергаемых сведений <**>. -------------------------------- <*> В статье 45 Закона "О средствах массовой информации" идет речь об основаниях для отказа в опровержении не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство сведений. Впрочем, статья 46 названного Закона, которая посвящена праву на ответ, устанавливает, что основания для отказа в ответе аналогичны основаниям для отказа в опровержении (прим. переводчика). <**> Европейский Суд привел норму, содержащуюся в статье 45 Закона "О средствах массовой информации", посвященной опровержению не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство сведений. Статья 46 Закона содержит лишь указание на применение к праву на ответ правил статьи 45 Закона (прим. переводчика).

D. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 11 от 18 августа 1992 г. (в редакции от 25 апреля 1995 г.)
20. Постановление (действовавшее в период, относящийся к обстоятельствам дела) предусматривало, что порочащими являются не соответствующие действительности сведения, содержащие обвинения в нарушении законодательства или моральных принципов (совершение нечестного поступка, неправильное поведение в трудовом коллективе, быту и другие сведения). Распространение сведений понимается как их опубликование или трансляция, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу (пункт 2). Обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике (пункт 7).

Право I. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции
21. Заявитель жаловался со ссылкой на статью 10 Конвенции, что решение Брянского районного суда от 31 мая 2004 г., оставленное без изменения Брянским областным судом 1 июля 2004 г., нарушило его право на свободу выражения мнения, защищаемое статьей 10 Конвенции. Он утверждал, что национальные суды не провели различие между утверждениями о факте и оценочными суждениями и привлекли его к ответственности за неспособность доказать соответствие действительности оценочных суждений. Статья 10 Конвенции предусматривает: "1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует Государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. 2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия".

A. Приемлемость жалобы
22. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал доступные внутренние средства правовой защиты, поскольку он не требовал пересмотра в порядке надзора решений национальных судов.
23. Европейский Суд напоминает, что надзорная жалоба не является средством правовой защиты, требующим исчерпания для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 6 мая 2004 г. по делу "Денисов против Российской Федерации" (Denisov v. Russia), жалоба N 33408/03). Таким образом, возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты подлежит отклонению.
24. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы
25. Власти Российской Федерации утверждали, что национальные суды пришли к правильному выводу о том, что спорные утверждения составляли негативную оценку и содержали оскорбительные высказывания. В то же время власти Российской Федерации утверждали, что вмешательство в право на свободу выражения мнения заявителя было оправданным, поскольку спорные высказывания являлись не оценочными суждениями, а утверждениями о факте, соответствие действительности которых не было доказано автором.
26. Заявитель утверждал, что власти Российской Федерации, как и национальные суды, не делали различия между утверждениями о факте и оценочными суждениями и возложили на него ответственность за неспособность доказать соответствие действительности оценочного суждения. В частности, оборот речи "сколотить состояние" является идиоматическим выражением, характеризующимся выразительным эмоциональным и метафорическим характером. "...(Н)е откидывал ему..." представляет собой саркастическую ремарку. Наконец, утверждение "...они считали его слугой. А слугам нужно напоминать, из какого хлева они вышли..." представляет собой оценочное суждение, которое не может быть действительным или ложным.
27. Европейский Суд отмечает, что стороны пришли к единому мнению о том, что решения национальных судов по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации представляли собой вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения, гарантированное пунктом 1 статьи 10 Конвенции. Не оспаривается, что вмешательство было предусмотрено законом, а именно, статьей 152 Гражданского кодекса, и преследовало законную цель, а именно цель защиты репутации или прав иных лиц в значении пункта 2 статьи 10 Конвенции. Остается установить, было ли вмешательство "необходимо в демократическом обществе".
28. Европейский Суд напоминает, что право на свободу выражения мнения, провозглашенное в статье 10 Конвенции, составляет одну из существенных основ демократического общества. С учетом пункта 2 статьи 10 Конвенции, оно распространяется не только на "информацию" или "идеи", которые благосклонно принимаются или считаются безвредными или нейтральными, но также на оскорбляющие, шокирующие или причиняющие беспокойство (см. в числе других примеров Постановление Европейского Суда от 23 апреля 1992 г. по делу "Кастельс против Испании" (Castells v. Spain), Series A, N 236, § 42, и Постановление Европейского Суда от 26 сентября 1995 г. по делу "Фогт против Германии" (Vogt v. Germany), Series A, N 323, § 52). Оно включает, помимо прочего, право на добросовестное распространение информации по вопросам, представляющим всеобщий интерес, даже если такая информация содержит порочащие высказывания о частных лицах (см., с необходимыми изменениями, Постановление Большой Палаты по делу "Бладет Тромсе и Стенсос против Норвегии" (Bladet Tromse and Stensaas v. Norway), жалоба N 21980/93, ECHR 1999-III). Европейский Суд подчеркивает, что рамки приемлемой критики шире, если высказывания касаются политика (см. Постановление Европейского Суда от 23 мая 1991 г. по делу "Обершлик против Австрии" (Oberschlick v. Austria) (N 1), Series A, N 204, p. 26, § 59).
29. Решение вопроса о необходимости в демократическом обществе требует от Европейского Суда установить, отвечало ли вмешательство "настоятельной общественной необходимости", было ли оно соразмерно преследуемой законной цели, и были ли доводы, приведенные национальными властями в его обоснование, относимыми и достаточными (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лендон, Очаковски-Лоран и Жюли против Франции" (Lindon, Otchakovsky-Laurens and July v. France), жалобы N 21279/02 и 36448/02, § 45, ECHR 2007-...). При оценке того, имелась ли такая "необходимость" и какие меры следовало принять в связи с ней, национальные власти обладают определенной свободой усмотрения. В делах, касающихся прессы, она ограничивается интересом демократического общества в обеспечении и поддержании свободы прессы (см. Постановление Большой Палаты по делу "Далбан против Румынии" (Dalban v. Romania), жалоба N 28114/95, § 49, ECHR 1999-VI).
30. При осуществлении своей надзорной функции задачей Европейского Суда является не замещение национальных властей, а скорее проверка на основании статьи 10 Конвенции, в свете всех обстоятельств дела, решений, принимаемых ими в рамках их свободы усмотрения. При этом Европейский Суд должен убедиться в том, что национальными властями были применены стандарты, соответствующие принципам, изложенным в статье 10 Конвенции, и, кроме того, что решения властей были основаны на разумной оценке соответствующих обстоятельств дела (см. Постановление Европейского Суда от 26 февраля 2002 г. по делу "Диханд и другие против Австрии" (Dichand and Others v. Austria), жалоба N 29271/95, § 38).
31. При исследовании конкретных обстоятельств дела Европейский Суд примет во внимание следующие элементы: позицию заявителя, позицию истца по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации, тему публикации и квалификацию спорных утверждений национальными судами (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ерузалем против Австрии" (Jerusalem v. Austria), жалоба N 26958/95, § 35, ECHR 2001-II).
32. Что касается позиции заявителя, Европейский Суд отмечает, что он являлся журналистом и учредителем газеты. Он напоминает в этой связи, что пресса исполняет важнейшую функцию в демократическом обществе. Хотя она не должна выходить за определенные рамки, особенно что касается репутации и прав иных лиц, ее обязанность, тем не менее, заключается в распространении - способом, совместимым с ее обязанностями и ответственностью, - информации и идей по всем вопросам, представляющим всеобщий интерес. Свобода журналиста охватывает возможность использования степени преувеличения или даже провокации (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Далбан против Румынии", § 49).
33. Истец являлся депутатом Государственной Думы, который собирался участвовать в предстоящих выборах. Европейский Суд напоминает, что рамки допустимой критики в отношении политика шире, чем в отношении частного лица. Соответственно, он обязан демонстрировать большую терпимость в данном контексте (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 1 июля 1997 г. по делу "Обершлик против Австрии" (Oberschlick v. Austria) (N 2), Reports of Judgments and Decisions, 1997-IV, § 31 - 33).
34. Тема публикации касалась листовки, распространенной в г. Брянске и Брянской области, в которой утверждалось, что истец Шандыбин получил состояние сомнительными методами. Заявитель описал содержание листовки, высказал предположения о возможном авторстве и изложил свои соображения по поводу взяточничества среди депутатов парламента. Таким образом, публикация представляла собой часть политической дискуссии по вопросу, представляющему всеобщий интерес, что дополнительно подтверждалось тем фактом, что листовка обсуждалась в ряде других газет и на новостных интернет-сайтах (см. § 7 настоящего Постановления). Европейский Суд напоминает в этой связи, что его постоянный подход требует крайне убедительного обоснования ограничений на политические высказывания, поскольку обширные ограничения, примененные в индивидуальных делах, будут, безусловно, влиять на свободу выражения мнения в целом в соответствующем государстве (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фельдек против Словакии" (Feldek v. Slovakia), жалоба N 29032/95, § 83, ECHR 2001-VIII, и Постановление Большой Палаты по делу "Сюрек против Турции" (Surek v. Turkey) (N 1), жалоба 26682/95, § 61, ECHR 1999-IV).
35. Европейский Суд отмечает, что разбирательство по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации касалось не публикации в целом, а следующих фрагментов: "Шандыбин сколотил состояние, превышающее 13 миллионов долларов". "Он не брал, говорит "Правда", Брынцалов не откидывал ему 300 000 долларов за помощь в продаже лекарств, и 5 000 баксов за депутатский запрос, это что-то неслыханное". "Так, номинально эти силы были союзниками Шандыбина, но на самом деле они считали его слугой. А слугам нужно напоминать, из какого хлева они вышли, чтобы они не важничали и были послушны".
36. Европейский Суд отмечает, что Брянский районный суд в своем решении от 31 мая 2004 г., которое в соответствующей части было оставлено без изменения Брянским областным судом 1 июля 2004 г., отметил, что статья в целом и спорные выдержки "убедительно свидетельствуют о негативной оценке и содержат прямые эмоциональные суждения, составляющие оскорбительные выпады, и косвенные суждения". Европейский Суд отмечает в этой связи, что российское законодательство о защите чести, достоинства и деловой репутации, действовавшее в период, относящийся к обстоятельствам дела, не предусматривало различия между оценочными суждениями и утверждениями о факте, поскольку содержало единое понятие "сведений" и исходило из того, что любые такие сведения подлежат доказыванию в рамках гражданского разбирательства (см. § 18 и 20 настоящего Постановления). Независимо от фактического содержания "сведений", лицо, распространившее их, обязано доказать суду, что они соответствовали действительности (см. Постановление Европейского Суда от 21 июля 2005 г. по делу "Гринберг против Российской Федерации" (Grinberg v. Russia), жалоба N 23472/03, § 29 <*>). Учитывая данные положения законодательства, национальные суды не рассматривали вопрос о том, могли ли спорные утверждения заявителя считаться оценочными суждениями. -------------------------------- <*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2008.
37. Европейский Суд напоминает в этом отношении, что в соответствии с его последовательной практикой необходимо делать различие между утверждениями о факте и оценочными суждениями. В то время как существование фактов может быть доказано, достоверность оценочных суждений доказыванию не подлежит. Требование доказать достоверность оценочного суждения невозможно исполнить, и оно само по себе нарушает свободу выражения мнения, которая является фундаментальной составляющей права, защищаемого статьей 10 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Обершлик против Австрии" (N 1), § 63).
38. Что касается первого спорного фрагмента, национальные суды сочли, что он был оскорбительным и умалял честь и достоинство истца, и что заявитель не доказал обратное. Европейский Суд отмечает, что рассматриваемый фрагмент выступал частью фразы, в которой заявитель прямо ссылался на листовку, распространенную в Брянске, сообщавшую, что Шандыбин располагал состоянием, превышающим 13 миллионов долларов, и описывал ее содержание. Европейский Суд убежден, что описание заявителя соответствовало существу содержания листовки. Поскольку национальные суды особо ссылались на слово "сколотил", использованное заявителем, Европейский Суд находит, что оно являлось разговорным выражением, явно использованным для усиления саркастического тона описания.
39. Что касается второго спорного фрагмента, в котором описывалась статья, опубликованная в газете "Правда", очевидно, в качестве ответа на листовку, то не утверждалось, что описание ее содержания было неверным. Национальные суды сочли порочащими форму и тон описания, автором которого был заявитель, указав, что заявитель иронически использовал сленговые выражения, чтобы придать утверждению циничный и оскорбительный характер и представить истца в негативном свете.
40. Европейский Суд напоминает в этом отношении, что статья 10 Конвенции защищает не только содержание выраженных идей и информации, но также форму, в которую они облечены (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Обершлик против Австрии" (N 1), § 57). По мнению Европейского Суда, использование заявителем конкретных оборотов или фраз, разговорных выражений или сленговых слов в рассматриваемых фрагментах не вышло за рамки степени преувеличения или провокации, разрешенной статьей 10 Конвенции (см. § 32 настоящего Постановления), и, соответственно, не оправдывало установления ограничений его права на свободу выражения мнения. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что в то время как статья 152 Гражданского кодекса ссылается на "сведения", национальные суды привлекли заявителя к ответственности не за "сведения", содержавшиеся в рассматриваемых фрагментах, но за язык и стиль, которые он использовал. Европейский Суд, таким образом, находит, что их решения в части первых двух фрагментов представляли собой неоправданное ограничение свободы выражения мнения заявителя.
41. Что касается третьего спорного фрагмента, национальные суды привлекли заявителя к ответственности за использование неодобрительного и пренебрежительного тона, который представлял читателям Шандыбина в негативном свете. Европейский Суд отмечает, что в рассматриваемом фрагменте заявитель выразил свое личное мнение по поводу отношения иных депутатов парламента к Шандыбину. Его личное мнение явно представляло собой оценочное суждение, действительность которого не могла быть доказана. Национальные суды не провели разграничения между утверждением о факте и оценочным суждением. Слово "слуга", очевидно использованное фигурально, было иронически приведено заявителем, чтобы добавить особый, действительно в определенной степени провокационный, оттенок его доводам. Однако аналогично оборотам речи, использованным в первых двух фрагментах, Европейский Суд не находит, что заявитель вышел за границы защиты, гарантируемой статьей 10 Конвенции, в этом отношении.
42. В свете вышеизложенных соображений, Европейский Суд находит, что национальные суды не установили, вне всякого сомнения, какую-либо настоятельную общественную необходимость для установления приоритета личных прав политика над правами заявителя и общественным интересом в развитии свободы прессы в сфере, касающейся вопросов, представляющих всеобщий интерес. Гражданский, а не уголовный характер разбирательства и относительно низкая сумма компенсации не лишают значения тот факт, что стандарты, примененные российскими судами, не были совместимы с принципами, воплощенными в статье 10 Конвенции, поскольку они не привели "достаточных" причин для оправдания спорного вмешательства. Соответственно, Европейский Суд полагает, что суды страны вышли за узкие рамки свободы усмотрения, предоставленной им в отношении ограничений дебатов по вопросам, представляющим всеобщий интерес, и что вмешательство было несоразмерно преследуемой цели и не было "необходимо в демократическом обществе".
43. Таким образом, имело место нарушение статьи 10 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции
44. Статья 41 Конвенции предусматривает: "Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб
45. Заявитель требовал 5 000 рублей, что на момент представления требований было эквивалентно примерно 143 евро, в счет компенсации материального ущерба, и 5 800 евро в счет компенсации морального вреда.
46. Власти Российской Федерации оспаривали требования. По их мнению, установление нарушения составило бы достаточную справедливую компенсацию.
47. Европейский Суд полагает, что при обстоятельствах дела имелась причинная связь между установленным нарушением и заявленным материальным ущербом. Соответственно, Европейский Суд присуждает заявителю 143 евро в счет компенсации материального ущерба, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.
48. Европейский Суд признает, что заявитель также претерпел страдания и разочарование в результате судебных решений, несовместимых со статьей 10 Конвенции, которые не могут быть компенсированы одним лишь фактом установления нарушения Конвенции. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 5 800 евро по данному основанию, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки
49. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек. Соответственно, отсутствует необходимость в присуждении компенсации по данному основанию. C. Процентная ставка при просрочке платежей
50. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента. НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1) признал жалобу приемлемой;
2) постановил, что имело место нарушение статьи 10 Конвенции;
3) постановил: (a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты: (i) 143 евро (сто сорок три евро) в счет компенсации материального ущерба; (ii) 5 800 евро (пять тысяч восемьсот евро) в счет компенсации морального вреда; (iii) любой налог, подлежащий начислению на указанные выше суммы; (b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 11 февраля 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Председатель Палаты Суда Х.РОЗАКИС
Секретарь Секции Суда С.НИЛЬСЕН